Анджей Ясинский - Чародей [CИ]
Рушаль тряхнул головой: было, было о чем волноваться. Нужно торопиться. Отряд вышел в путь больше двух недель назад, имея лишь примерное направление для поисков. Сказать по правде, найти человека, ничего о нем не зная — та еще задачка, но Рушаль не сомневался в успехе. Это простые люди, бессильные, точно дети, могут уповать только на удачу. Когда помогает бог, дело будет сделано — тут и думать нечего. Подтверждая эти предположения, вчера жрец получил видение, в котором было достаточно точно обозначено место, где следует искать. Теперь оставалось только поторапливаться, пока Ничтожный снова не сбежал. А уж тогда… — мужчина посмотрел на свои ладони, привыкшие к рукояти меча. — Сейчас под его началом всего несколько десятков человек. Но это совсем не значит, что отряд слаб. Отнюдь. Воины из храмовой стражи прекрасно обучены и во главе с ним — Святым Воином — играючи справятся с вооруженным противником вчетверо большей численности. Мириус в случае чего обеспечит поддержку искусством. Человек проверенный, опытный. Жаль только, что не свой, а наемник со стороны. И, наконец, жрецы Сулако и Каспиус. Именно им отводится главная роль в поимке беглеца.
Лодки уже несколько часов как вырвались из каменных стен каньона. Точнее, они становились все ниже и ниже. Дальше река, избавившись от тесных оков, разливается широко-широко и замедляет свой безумный бег, расслабленно наслаждаясь завоеванной свободой. Теперь нужно причаливать и, оставив более ненужные лодки, начинать прочесывать территорию. Увы, они высадятся далековато от нужного места — за день его не покрыть даже на лошадях. Но все-таки река помогла значительно сократить время — по прямой добираться было бы дольше. С другой стороны, велика вероятность того, что Ничтожный пошел как раз им навстречу, то есть к реке — в других местах найти пресную воду здесь непросто. Так что вполне возможно, что как раз сейчас он где-то здесь, и нужно очень внимательно смотреть по сторонам. Рушаль уже все распланировал: он вышлет веером несколько троек разведчиков, чтобы не разминуться с ним. Сам он поедет во главе основного отряда бойцов, еще сформирует два фланговых отряда человек по десять, куда поставит жрецов, чтобы они могли почувствовать как можно большую территорию. А искусника с двумя воинами прикрытия оставит в арьергарде — от святого воина ему нужно держаться подальше. Так что пользы от него в этом деле не много — пусть хотя бы отвечает за связь. А если вдруг понадобится — поспеет быстро в любое место.
Впереди показалась широкая песчаная коса, на которой на деревянных сваях виднелся домик без окон. В этом месте делают остановку все речные путешественники, чтобы отдохнуть после опасной дороги по каньону. Все именно так, как рассказывал лоцман, хотя, по мнению Рушаля, в этом месте всенепременно должна была быть таверна, раз уж место такое популярное. Но нет — купцы, регулярно проходящие этим маршрутом, сподобились построить лишь этот одинокий сарай, чтобы в случае непогоды ночевать не под открытым небом.
К командиру с заискивающей улыбкой подошел лоцман — тощий мужичонка из местных. Судя по лицу, возраст его был явно не так велик, как можно было предположить, глядя на тело. Кости выпирают, серая кожа висит складками, вся в каких-то прыщах и бородавках — лоцман производил неприятное впечатление. Рушаль понятия не имел, как надо жить, чтобы так выглядеть. Мужчина должен быть сильным и крепким, владеть оружием, уметь скакать на коне, а на этого плюнь — зашибешь.
— Господин, — прошепелявил лоцман, — прибыли.
— Сам не слепой, — надменно ответил командир, хотя на самом деле он был совсем не господин и детство провел в самом бедном квартале Беллуса. Впрочем, он тут же спохватился: жрецы учат, что нужно всех людей привечать. Святой воин должен быть не только хорош на поле боя, но и быть символом, располагать к себе людей, привлекая в ряды верующих новых прихожан. Вот только Рушалю эта наука давалась туго. Да, он был отличным бойцом и хорошим командиром, да, бог отметил его — поэтому теперь он не простой сотник в армии его Святейшества, а Святой воин, один из немногих. Но, как он ни старался, наука терпимости и красивого разговора давалась ему с трудом, что неизменно вызывало выражение скорби на лице верховного жреца. Впрочем, командир в тайне ото всех не считал это недостатком. Не надо, чтобы к нему тянулись все люди. Ему хорошо рядом с воинами, а они мыслят и разговаривают точно так же, как он сам. В кругу людей богатых и знатных ему неуютно. Впрочем, Рушаль все-таки старался следовать советам братьев из храма. Вот и теперь он снова повернулся к лоцману, чтобы поддержать разговор:
— Отчего нормальный причал и гостиницу никто не поставил?
— Так ведь не каждый день суда идут. А зимой и вовсе все пережидают.
В словах лоцмана был резон. Командир наморщил лоб, но не нашелся, что еще сказать. Впрочем, лодки уже подошли совсем близко к берегу, и стало не до разговоров — пора было начинать разгрузку.
==Дорникус==Местность и в самом деле начала понижаться — гигантские валуны остались позади, лошади все чаще ступали по земле, а не по камню. Путники даже ухитрились в одном месте добраться до воды, наполнить пустые бурдюки и, наконец, напоить лошадей. По прикидкам Боркуса, до Оробоса оставалось уже не так далеко — не больше пары дней пути. Правда, могли возникнуть сложности на границе, но эта проблема была решаема.
Вдалеке показалась группа всадников, которые тоже заметили троих путников и устремились им навстречу.
— Капитан? — спросил Кирин, придерживая своего жеребца.
— Похоже, все-таки довелось нам свидеться с лодочниками, — вздохнул Дорникус. — Что ж, едем, как ехали. Может, расспросят, да и отстанут. Но на всякий случай приготовьтесь.
— Драпать или мочить? — деловито поинтересовался Боркус.
— По обстоятельствам, — пожал плечами командир и достал из мешка искусные артефакты. 'Огненный шквал' он зажал в левой руке — отличная штука, если бы не приходилось экономить заряды. Вырубатель пристроил на седле так, чтобы был рядом, но в глаза не бросался. 'Кокон тишины' помимо своей основной функции давал в бою хорошую защиту от стрел, жаль только, разворачивался достаточно долго. Увы, но запускать его сразу не стоило. После некоторого размышления Дорникус цепочкой привязал амулет к запястью: успеет активировать — хорошо, нет, так нет.
Боркус ослабил петлю на секире, что висела, притороченная к седлу. Теперь в случае чего ее легко можно схватить и использовать по назначению. Только Кирин не сделал ничего: кинжал у него и так на поясе под рукой, метательные ножи всегда готовы к бою. Впрочем, Дорникус считал, что оружие не понадобится: они путешественники, едут по своим делам, никого не трогают. И больших ценностей у них с собой нет… По крайней мере, на виду.
